Содержание
С того момента, как я начала делиться новостью о том, что беременна своим первым ребенком в 2010 году, другие мамы уверяли меня в одном: любовь, которую я буду испытывать к своему ребенку, будет не похожей ни на что другое, что я когда-либо испытывала. Я рожу, смотрю в глаза своему ребенку, и вот так – паф! – мгновенная любовь.
Несколько месяцев спустя я родила мальчика … и я, конечно, сделал почувствовать прилив эмоций. Единственная проблема заключалась в том, что никто из них не был похож на любовь. Фактически, позже той ночью в своей больничной палате я посмотрел на своего сына, возившегося в своей люльке, что было похоже на сотый раз, и заплакал.
Что я наделал ?! Моя старая жизнь исчезла буквально в одно мгновение, и мой брак, моя личность, мое будущее – все безвозвратно изменилось. В глубине души я знал, что все будет к лучшему, но в тот момент я мог чувствовать только потерю, страх и, честно говоря, немного предательства. Почему никто не сказал мне, что я могу так себя чувствовать после родов? Со мной что-то не так?
Я был родителем всего двенадцать часов, но был убежден: я был Плохо Мама.
«Домой идти не хотелось»
Да, я очень хотела ребенка. Мечтала о малыше, едва окончила школу. Представляла, как встречу своего мужчину и сразу же рожу ему сына и дочку. Придумывала для них имена, до смешного — выбирала будущим детям даже отчества. Вот Александрович мне нравится, а Михайлович — будет потом вечно Михалычем, не звучит.
Еще на первом курсе пошла работать. Компания крупная, после летней практики мне предложили выйти на полставки. До обеда — учеба, вечерами и в выходные — работа. С личной жизнью всё как-то не складывалось. На работе были коллеги-мужчины, однако они либо уже были в отношениях, либо к ним не стремились от слова «совсем». В институте ровесники казались совсем несерьезными. Думала, всё еще будет, мужчин на свете много, а так удачно идет карьера, появилась возможность купить квартиру, пусть и в ипотеку, взять машину — подобных шансов уже не будет.
И вот мне 39, я заместитель директора, у меня новенький Mitsubishi Outlander, загранпаспорт с отметками о посещении почти четырех десятков стран, двухкомнатная квартира с видом на парк. В парке гуляют дети с мамами, смеются, бегают, катаются с горок. А у меня даже любовника нет, не говоря уже о перспективе родить.
Домой идти не хотелось, в выходные шла на работу, чтобы не видеть из окна эти счастливые семьи. Любая сотрудница, уходившая в декрет, для меня была личным врагом. Я их всех ненавидела. Перестала общаться со всеми, у кого родились дети, сил не было слушать про их садики, первые зубы, двойки, переходный возраст. А потом рекламой в интернете мне принесло мысль родить от донора.
Вряд ли какой-то мужчина согласился бы переспать со мной ради рождения ребенка. Сейчас дураков нет, все боятся алиментов, претензий на наследство. Банк доноров — самое простое и стопроцентное решение.
Мне предложили семерых кандидатов. Фото доноров — только детские. Из информации о них только знак зодиака и карта здоровья. Приглянулся мне зеленоглазый, темноволосый мальчуган. Стрелец. Идеальное здоровье. Для себя назвала его Игорем. Всё получилось с первого раза.
Беременность протекала идеально. Вообще никаких токсикозов, отеков, скачков давления. Моя врач искренне радовалась, когда я приходила на прием, таких здоровых еще поискать надо было, даром что старородящая.
Ваня ничего не делал и стал сбегать из дома
На то, чтобы забрать Ваню, у нас ушло 3 месяца борьбы. Когда я Ваню привез домой, первые пару дней все было хорошо. Напряжение стало нарастать, когда я увидел, что он ничего не собирается делать: ни учиться, ни по дому помогать. Он все время ел и смотрел телевизор. Когда я попытался сказать, что это не детский дом, у нас нет уборщиц и поваров, последовал ответ: «Как? Я что, должен что-то делать? Фу! А я думал, что вы меня забрали, чтобы я отдыхал и ничего не делал!»
Это было начало конца. Ваня противился всему. Словами ничего нельзя было ему объяснить. Поговорить откровенно не получалось – он был закрыт. Воровство, вынос из дома того, что можно вынести и продать, попытка построить в школе дедовщину, постоянные жалобы родителей одноклассников – это был неполный перечень того, с чем мы столкнулись. Темными вечерами вместе с парой отщепенцев он обносил пустующие дома, давая возможность порадоваться хозяевам по прибытии на свои фазенды. Напряжение нарастало с каждым днем.
Папа стал подбивать Ваню сбежать и уехать куда-то вглубь России к бабушке. Ваня стал часто сбегать из дома. Просто к папе, который обитал где-то в районе дачных городков на Игрени – одном из самых дальних районов Днепропетровска. Или просто уходил из дома и бродил-гулял по городу.
В поисках Вани принимали участие огромное количество людей: мои друзья, родители других приемных детей. Все понимали, что большего зла в приемной семье, чем ребенок-«бегун», сложно себе представить. После того, как находили Ваню, мне нужно было сутки отлежаться. Ноги просто отказывались ходить. Во время поисков я держался молодцом, но потом я превращался в растение. Кстати, у нас в семье таких «бегунков» было двое. Второй появился через несколько лет.
И я стал предавать
В какой-то момент меня достало все. И бесконечные убытки семейному бюджету, и слезы моей жены Оли, и отсутствие мира и стабильности в семье. Я стал… предавать. По возможности задерживался на работе допоздна. Не хотел ехать домой и видеть Ваню или кого бы то ни было еще.
Меня накрыла депрессия. Уходил я из дома как можно раньше, возвращался как можно позже. Весь удар в тот период нашей жизни приняла на себя Оля, моя половинка. Там, где я не выдерживаю, она выдерживает всегда.
Даже смотреть на него не мог! Мне крайне некомфортно было просто находиться рядом с ним. Ничего не мог с собой поделать. Иногда выдавливал из себя слова, чтобы с ним поговорить о чем-то, о чем не говорить было ну никак нельзя. О быте.
Ни чтение умных книг, ни молитва, ни чьи-либо советы не помогали. Мы оббегали, кого могли. Мы консультировались со всеми, кто мог бы нам дать совет или просто выслушать и утешить. Семья разваливалась на глазах. Даже съездили специально в Питер к одной известной приемной маме, руководительнице «Родительского моста». Она ставила на ноги и справлялась с детьми и посложнее Вани. Хотели посоветоваться. Марина нас, конечно, утешила и вдохновила. Но надежда жила недолго. Все было зря.
Ничего не менялось. С каждым днем все становилось хуже и хуже. Ваню несло. Несло страшно. Его поступки давно вышли за грань приемлемого. Оля стала бояться оставлять детей самих дома. И часто плакала. А Ваня ни о чем не жалел, постоянно врал, никогда не извинялся, никогда не плакал. Монстр! Демон! Было понятно, что так долго продолжаться не будет.
Почему трудно справиться
Куда бы мы ни обратились, новые мамы сталкиваются с потоком сообщений о том, как мы «должны» себя чувствовать после рождения наших детей.
Вы идете по продуктовому магазину с новорожденным, и незнакомец улыбается вам, воркует над вашим малышом и говорит: «Разве это не потрясающе? Вы просто влюбляетесь сразу же! »
Свекровь заезжает на послеродовой визит и рассказывает вам несколько историй о том, как сильно она обожала вашего мужа в свое время, когда он родился первенец. “Я не мог перестать смотреть на него!” она объявляет.
Вы делаете это даже с самим собой: каждый раз, когда вы переодеваетесь, купаете или кормите ребенка, в вашей голове бегает монолог, говорящий вам, что вы должны любить, что вы должны чувствовать что-то необычайно сильное, когда вы смотрите на своего ребенка.
Но правда в том, что, хотя у вас, скорее всего, будет первобытная любовь к своему ребенку типа «держи ребенка подальше от моего ребенка, или я убью вас», такая любовь, о которой все говорят между матерью и ребенком – клеймо – стиль, глазастые, радуги и бабочки, любовь «Я на седьмом небе от счастья» – может потребоваться время, чтобы вырасти и развиться. На самом деле это совершенно нормально, даже если большинство людей этого не признают.
«Вы понимаете, что он покатится вниз?»
В свой очередной побег он ушел в детский дом, откуда мы его когда-то забрали. Директор, позвонившая мне по телефону, сообщила, что он пришел в свою группу и больше к нам жить идти не хочет. Я выдохнул с облегчением, схватил его личное дело и поехал к заведующему районо, в чьем подчинении находился детский дом.
Я не зашел, я влетел в кабинет начальника районо и швырнул личное дело Вани ему на стол со словами: «Вот! Забирайте ваше чадо. Сдаю в целости и сохранности!» Заведующий районо посмотрел на меня сквозь свои очки и попросил сесть.
– У меня к вам только три вопроса. Вы не могли бы мне на них ответить? Я вас не задержу.
– Давайте, – ответил я нервическим голосом.
– Вы понимаете, – начал он, – что пока Ваня у вас в семье – за него идет борьба, тяжелая борьба. Но когда он окажется у меня в детском доме, эта борьба остановится, и Ваня покатится вниз. Навсегда. Вы это понимаете?
– Да, – удивленно сказал я, непривычно сраженный откровенностью чиновника такого уровня.
– Да, – сказал я, понурив голову. Я ведь и сам все это понимал и об этом думал не раз.
– Вы понимаете, что я сейчас поставлю всего лишь один росчерк пера и Ваня останется в детском доме?
Я утвердительно кивнул.
– Так мне ставить подпись? Или вы все же подумаете?
– Я подумаю, – сказал я, забирая личное дело Вани и плетясь к выходу из кабинета.
На лице заведующего районо проскользнула легкая улыбка.
Скрывала от всех
Аня родила сына в 40 лет. Всем говорила, что забеременела от женатого и не стала разрушать семью.
— Ничего, воспитаю сына сама, а про папу скажу, мол, летчик. Улетел, — смеялась она и наглаживала растущий живот.
Всё окружение за Аню искренне радовалось. По словам знакомых, до беременности для нее, кроме работы, ничего не существовало. Если надо было выйти в выходные, директор шел к ней, за ночь завершить проект — только Аня была способна на трудовой подвиг. И вот теперь она готовилась к декрету. Счастливее человека было сложно представить. У нее глаза светились. Потом роды, выписка, фотосессии. И дальше что-то пошло не так. Поначалу и сама молодая мама не понимала, что именно.
Любовь с первого взгляда: миф против реальности
Идея о том, что каждая мать влюбляется в своего новорожденного ребенка, как только они впервые встречаются во время родов, была увековечена в фильмах и телевизионных рекламных роликах, в журналах для родителей и маркетинговых кампаниях для всего, от подгузников до бутылочек и детского мыла.
Но все ли матери испытывают чувство «любви с первого взгляда», когда рожают? Может быть … а может и нет. Во время родов ваше тело выделяет эндорфины, чтобы помочь вам справиться с физической болью во время родов. Часто эти эндорфины могут способствовать возникновению эйфории, укрепляя связь между матерью и ребенком сразу после рождения.
Однако так же многие женщины не испытывают эйфории или обнаруживают, что как только уровень эндорфинов падает, у них остается безмерное чувство печали.
Чувство печали, перепады настроения и негативные чувства, вызванные снижением уровня эндорфинов, являются обычным явлением: от 70 до 80% молодых мам испытывают «детскую хандру».
Блюз обычно проходит через неделю или две после родов. Однако у небольшого процента матерей эти чувства могут способствовать развитию послеродовой депрессии в течение нескольких недель после родов.
Как бороться
Мы обещаем: в какой-то момент в первые несколько недель или месяцев жизни вашего малыша вы безумно влюбитесь в него. Фактические сроки различаются для каждой матери и ребенка, поэтому здесь нет формулы, чтобы выяснить, когда. Но это буду случаться.
Между тем, есть способы укрепить связь между вами и вашим ребенком, пока вы ждете, когда возникнет это головокружительное чувство:
- Часто контактируйте кожа к коже.. Это также называется «уход за кенгуру», и он имеет очевидные и доказанные преимущества для здоровья как для мамы, так и для ребенка, включая снижение уровня гормонов стресса и усиление связи. Разденьте ребенка до подгузника и дайте ему лечь на голый живот или грудь (отличное время для этого сразу после кормления грудью!). Близость поможет вам двоим почувствовать себя более синхронизированными друг с другом, а это может вызвать сильные чувства привязанности и преданности.
- Установить зрительный контакт. Зрение ребенка не обострится до трехмесячного возраста, но большинство детей любят смотреть на людей вблизи даже в первые недели жизни. Держа ребенка на руках, посмотрите ему в лицо и посмотрите, сможете ли вы удержать зрительный контакт несколько секунд. Некоторые исследователи считают, что это может синхронизировать ваши мозговые волны с мозгом вашего ребенка, а в дальнейшем улучшить коммуникативные навыки и навыки обучения.
- Разработайте особый распорядок дня. Наличие уникальной привычки в ваших отношениях с ребенком – например, пение определенной песни во время смены подгузников или сидение в одном кресле во время кормления грудью – означает, что всегда будет что-то общее только между вами двумя.
Также может быть полезно иметь в уме несколько мантр или фраз, на которые можно опираться, когда благонамеренные друзья и семья спрашивают о ваших отношениях с вашим новорожденным или когда вы начинаете сомневаться в себе.
Когда кто-то спрашивает: «Разве ты не так влюблен?» попробуйте ответить небрежно: «Мы узнаем друг друга!» Если вы видите, как еще одна молодая мама обожает своего ребенка, не поддавайтесь искушению сравнить себя с ней. Если вы начнете осуждать себя за то, что не сразу почувствуете сильную связь с новорожденным, напомните себе, что все отношения требуют времени – отношения матери и ребенка ничем не отличаются.
Наконец, если вы можете, найдите человека, которому вы доверяете, который, как вы знаете, не будет стыдить вас за то, что вы чувствуете нормально и понятно. Вы можете сказать: «Я люблю своего ребенка, но у меня действительно проблемы. соединение. » Там было больше мам, чем вы думаете, и они, не колеблясь, убедят вас, что это всего лишь преходящая фаза.
Почему нельзя сразу влюбиться
Многие женщины действительно влюбляются в ту же наносекунду, когда впервые видят своего новорожденного ребенка. Эти глаза, эта морщинистая кожа, этот свежий детский запах!
Но давайте будем честны: роды – это мероприятие. Как бы то ни было, это физический и эмоциональный марафон, который часто бывает болезненным, сбивающим с толку и пугающим. Вдобавок ко всему, это буквально меняет жизнь. Если вы потратите девять месяцев на подготовку, чтобы пробежать настоящий марафон, а затем наступит важный день, на финише вы сможете отпраздновать свое достижение как по сути тот же человек (хотя и утомленный и больной вариант самого себя).
Но рожать? Вы подходите к финишу и становитесь совершенно другим человеком. Вы боретесь с физическим истощением и болью вместе с эмоциональным потрясением, которое приносит в мир новую жизнь, за которую вы несете 100% ответственность.
У некоторых женщин трудные роды, неправильные планы родов или неприятный опыт грудного вскармливания. В послеродовом периоде многие женщины борются с тревогой и депрессией. С этим сложно справиться, и все это может повлиять на ваши отношения с ребенком.
Если вы не влюбитесь в своего ребенка сразу, это не значит, что вы плохая мама – это значит, что вы человек, которому нужно время, чтобы приспособиться к серьезным изменениям, которые только что с вами произошли.
Полюбить не смог, решил сыграть свадьбу и отпустить
Ваню я забрал из детского дома. Во второй раз. Когда я его привез домой, он забился в угол своей комнаты и долго, часа три, плакал. Плакал! Плакал!!! Три часа!..
На следующее утро он был уже другим. Постепенно наши отношения стали налаживаться. Ваня окончил 9 классов и ушел учиться в колледж. Все годы мы его поддерживали. Я так и не смог его полюбить. Душевные раны так и не зажили. Простить – простил. Но полюбить не смог.
С Ваниной стороны было то же самое. Кроме того, он по-прежнему тяготился тем, что я стараюсь контролировать и его поведение, и учебу. Он требовал абсолютной и безграничной свободы, которую я ему предоставить не мог.
Через какое-то время Ваня сказал, что его девушка беременна и он хочет жениться. «Ну, слава Богу! – подумал я. – Сыграем свадьбу, и он наконец-то станет свободным. Я его отпущу».
Свадьбу сыграли, «как положено». Роспись, венчание, кафе на 60 человек. На свадьбе была и директор Ваниного детского дома, и начальник областной службы по делам детей. Как-никак их воспитанник. Ванина избранница была тоже из семейного детского дома. Я хотел сделать Ване последний подарок перед тем, как его отпустить. И больше не появляться в его жизни: я знал, что он ждет этой свободы и что я ему мешаю своим постоянным и неусыпным контролем.
Невеста была неотразима в своем платье и в целом – своей красотой. Погуляли на славу! Много молодежи, реки шампанского, танцы до упаду.
С того момента, момента, когда я думал, что его отпускаю окончательно и бесповоротно, мы и сблизились. Прошло много лет. С Ваней мы видимся очень часто. Я люблю его детей, особенно младшего – он такой же непослушный бутуз, как и Ваня. А с Ваней… с ним у нас особые отношения. Не знаю, как это назвать – уважение, может. А может, дружба. Мы остались оба такими же скупыми на слова и на чувства.
P.S.
Я всё думал: кто он такой, этот начальник районо, что так милостиво со мной поступил? Почему? Этот вопрос я задал ему через 5 лет, когда он поднялся по служебной лестнице и стал ну очень уважаемым чиновником в образовании. Он снял очки, посмотрел на меня и сказал: «У меня один ребенок. Мы усыновили мальчика. Сейчас он уже оканчивает вуз. Я вас просто понимал».
